Легенды

Легенда двадцать пятая

Про Быстрова и Льва Львовича

Возможно, история Льва Львовича не всем интересна, ибо общалась с ним лишь треть 10-го Б. Но Быстров! Быстрова-то все должны помнить.

А дело было так…

В самом начале десятого класса было проведено окончательное социально-интеллектуальное расслоение выпускников на «белую кость» - собирающихся поступать в МГИМО, ИнЯзы и прочие престижные факультеты то ли ГУМа то ли МГУ, и «черную кость», или «быдло» - тех, кто готовился к поступлению в технические, педагогические и прочие непрезентабельные заведения. Из этих изгоев была сформирована штрафная английская группа, в которую из ребят попали Быстров - МВТУ, Летов – ФизФак (специально для живущих в Америках-Канадах: «Фак» у нас означает Факультет, а не то, что вы думаете) и Ваш покорный слуга Глебыч – МАИ. Остальные – girls.

По Сеньке и шапка, посему нам был выделен специальный преподаватель британского языка. Это был Лев Львович – юный выпускник вуза, тщедушный и сутулый, да еще и втягивающий голову в плечи, видимо, от ужаса, постоянно отражавшегося в его близоруких глазах, скрытых за толстыми стеклами очков в массивной роговой оправе. Ну, начали учиться. А тут как раз стали изучать какие-то совершенно идиотские конструкции английских предложений типа «Если бы завтра бы не было бы дождя, то мы вчера бы пошли бы в кино». В-общем бред полный (кстати, мой убогий опыт общения с носителями английского языка показывает, что ареал распространения подобных конструкций ограничен забором 20й школы). Перед лицом неумолимо надвигающихся вступительных экзаменов заниматься этим делом было совсем скучно, и, когда Лев Львович решил оживить изучение, придумав некую игру, при которой один из нас должен был придумать и сформулировать фразу по-русски: «Если вчера не будет…», а кто-то другой должен был перевести ее на английский язык. Вот тогда-то и произнес Быстров свою великую фразу (см. ранние «мини»): «Если бы у моей бабушки было две пачки маргарина, это была бы не бабушка, а продовольственный магазин». Получив замечание, что в этой конструкции не тот «сиквенс оф тенсес», мы окончательно пришли к выводу о необходимости прекращения дальнейшего совершенствования и углубления вполне удовлетворявших нас знаний английского в пользу решения всяких задачек по алгебре, геометрии, тригонометрии и прочей физике – как видите, было чем заняться. В общем, перестали мы на уроки Льва Львовича ходить. Обнаглели настолько, что, частенько встречая идущего на наш урок Льва Львовича на выходе из школьной калитки, как положено, приветствовали Учителя и в ответ на его вопрос «А кто-нибудь на уроке остался?» радостно-утвердительно кивали «Ага, там девочки. Ждут Вас».

А дальше «награда нашла героя». Накануне выпускного экзамена по English’y на консультации Лев Львович озвучил темы экзамена. И среди прочего оказалось, что перевод пресловутых if clause является чуть ли не главным параметром, подлежащим проверке на грядущем экзамене. Поняв, что с этим делом у нас туго, мы втроем, ей-ей, не сговариваясь, остались после консультации с Львом Львовичем (девчонки-то мигом упорхнули готовиться). Мы с Димой вежливо так обратились к teacher’y, что, мол, дескать, тут такое дело, Лев Львович, что надо бы нам сейчас коротенько законспектировать русскую версию всех этих «Если бы…». На какое-то мгновение хронический ужас в глазах ЛЛ сменился на беззаветную решительность, он обхватил свой портфельчик двумя руками, прижал его к груди, как на плакате «Воин Красной Армии! Спаси!», и рванулся к двери… Но тут он чуть не столкнулся со стоящим у двери с лицом, выражающим полную невозмутимость и абсолютную отрешенность от происходящего, Быстровым.

Одного этого оказалось достаточным, чтобы нам тут же были выданы эти треклятые предложения, каковые и были нами дружненько и быстренько переписаны в три руки, причем сам Львович был выставлен «на атас», ну, то есть за дверь, чтобы нам, во-первых, не помешали, а во вторых, чтоб никто не застал нас за этим постыдным занятием.

Дальше все просто: у моей мамы подруга детства, живущая в соседнем подъезде, тогда преподавала, а впоследствии (хочется верить, что в результате) руководила кафедрой англ.языка в Высшей Дипломатической школе (ныне – Дипакадемия). Вот она-то легко и изящно перевела нам всю эту галиматью на язык Шекспира и, если не ошибаюсь, Байрона. Каждый из нас троих, да чего уж скрывать, кое-кто и из приглашенных на процедуру высокопрофессионального перевода представителей элитных подразделений, записал результаты её труда на двух сторонах одного листочка формата А4 и отправились спать. Записали так, что на левой половине листа были русские фразы, а на правой – ихний английский эквивалент. На обороте листочка – то же самое: слева русский текст, справа английский. А мальчонкой я с детства рос смышленым: вот утром-то перед экзаменом мне и пришла в голову светлая мысль. И нет, чтобы никого там не застав, уйти. Осталась и была реализована, а именно: с целью уменьшения размеров шпаргалы, листочек был сложен пополам вдоль, после чего аккуратненько разорван на две половинки. Безумно довольный своей сообразительностью отправился на экзамен, и только получив и билет и предложение (даже, кажется, не одно) для перевода понял, что русский-то текст у меня теперь на одной половинке листа, а перевод - на другой. На обороте первой половинки тоже имелись английские фразы, но, увы, они не имели ничего общего с русскими.

Как-то выкрутился.